Эльф и вампир - Страница 63

Нас поставили в ровную шеренгу перед троном. Антон коротко повел головой, то ли кивая Эльмону, то ли одобряя куцую шеренгу. Затем передал ему штуковину, похожую одновременно на вычурный кубок размером с салатницу и цветок на ножке. Вся эта красота была выточена из цельного куска голубого драгоценного камня.

Советник, с благоговением взяв кубок в руки, подошел к первому в шеренге птенцу. Тот встал на одно колено, опуская голову и убирая волосы в сторону. Эльмон достал из складок одежды кривой кинжал и полоснул покорно ждущего парня по шее. Вампир даже не пошевелился, а я, не удержавшись, испуганно вздрогнула. Но оказалось, что порез совсем маленький, почти царапина. Советник ловко подставил драгоценный цветок под тонкую струйку крови, пока маленькая ранка не успела затянуться на глазах. Мда, а ведь ударь он чуть сильней, и был бы покойник.

Все делалось в полном, торжественном молчании. Антон со своего трона наблюдал за всем величественно и неподвижно. Его непроницаемо-черные глаза из-за туго собранных волос стали еще более раскосыми, а черты лица казались строгими и надменными, руки спокойно лежали на широких подлокотниках. Странное впечатление получалось, меня под этим жутким взглядом в дрожь бросает. Этакое невозмутимое восточное божество.

Эльмон тем временем перешел к следующему вампиру. Первый так и остался стоять на одном колене, с опущенной головой.

Советник переходил от одного к другому, собирал кровь по-прежнему в полной тишине. Антон наблюдал, сопровождая каждое движение холодными, как льдинки, черными глазами. Специально они, что ли, атмосферу нагнетают? Хоть бы чихнул кто! Приходилось за всем этим наблюдать, потому что я оказалась с другого края шеренги.

И вот наконец-то очередь дошла и до меня. Подставлять шею, честно говоря, не хотелось категорически. Но, похоже, придется, не то чтобы я опасалась, что советник перережет мне горло за мою вредность. Он, конечно, тоже вредный, но не псих же. Просто не по себе от всей этой мрачности.

Вышло все не так страшно. Кинжал чиркнул по коже стремительно и почти не больно. Видеть, как в каменный кубок капает моя кровь, я не могла. Зато умопомрачительный запах самой крови чувствовался очень отчетливо. Я даже сглотнула невольно.

Эльмон собрав всю кровь, отошел. Наверное, мне, как и остальным, следовало стоять на колене, опустив голову. Но я, конечно же, не удержалась. Любопытно же, что дальше будет. А дальше советник принес Антону чашу с кровью. Он встал, отчего заплетенная коса чуть качнулась. Стало понятно, почему Антон сидел в такой застывшей позе. С таким арсеналом лучше действительно резких движений не делать. Выглядит устрашающее, не коса, а такой себе дикобраз в ярости. Как у него шея не отвалилась все это на себе таскать?

Антон взял чашу обеими руками, поднял на уровень лица и громко заговорил на вампирьем языке. Я пока еще очень плохо его понимаю, потому различила только слова: «кровь», «узы» и «клан». Кровь засветилась приглушенным рубиновым светом, этот свет шапкой поднимался над чашей. Сквозь голубой чуть прозрачный камень кровь выглядела темно-лиловой. Антон медленно поднес чашу губам и осторожно выпил.

По моему телу словно волна прошла. Очень знакомая, такое уже было один раз, в храме Линайо, только не так сильно. Очень четко вдруг передались все ощущения Антона. Пьянящий вкус крови на губах, смешавший в себе разные оттенки и смутные образы всех тех, кто ее отдал. Тяжесть косы, оттягивающей голову, и шипы, колющие спину, мерцание и потрескивание множества свечей, создающих ирреальный, почти живой рисунок, запах горячего воска. Странное ощущение сродства с находящимися в цитадели вампирами. Вообще со всеми вампирами в мире, которые проходили этот ритуал. Это было совсем не похоже на нашу с ним связь. Что-то совсем другое, странное. Даже слова невозможно подобрать, чтобы это объяснить. Это даже не власть, просто знание, что вампиры полностью беззащитны перед любым его желанием. Ты сам по себе опаснейшее оружие для своего народа, бомба, которая в любой момент может взорваться, потому должен быть осторожен с каждым словом и каждой мыслью. И ты же оберег, защита. Просто самим своим существованием.

Это наваждение длилось всего несколько мгновений, потом наша связь опять стала менее активной. И я перестала чувствовать Антона так сильно. Слава богу! Кошмар какой все-таки!

А церемония, между тем, закончилась. Вампиры начали неторопливо подниматься и молча выходить из зала. Я за ними не пошла, решив дождаться Антона. Если все уже закончилось, то почему бы и нет? Не думаю, что торжественный выход из зала тоже часть ритуала. Кому оно надо?

Эльмон посмотрел на меня неодобрительно, но промолчал. Только подал своему Лорду большой ларец, куда Антон со всей осторожностью упаковал чашу. Только потом блондин забрал ларец – скорее ящик, судя по габаритам, да еще и с кучей навороченных замков, которые пришлось долго закрывать – и унес.

Мы вышли из зала последними. Антон двигался с плавностью и грацией матерого хищника, не шел, а скользил. Увешанная устрашающими – длиной с мой палец – шипами, коса при этом даже не шелохнулась.

– Ну, как тебе? – поинтересовался спустя пару минут.

– Впечатлилась, – признаюсь. – Потрясающе выглядишь. А почему все молчали?

– В присутствии «купели Адаро» говорить может только Лорд, и только на вампирьем языке. Любой, кто нарушит правило, может сильно пострадать. Артефакт очень странно реагирует на чужую речь.

– Так это была «купель»? Я думала она как-то более внушительно выглядит.